Осип Мандельштам - один из ярчайших представителей поэтов Серебряного века. Его вклад в развитие русской литературы ХХ века сложно переоценить, а трагическая судьба никого не оставляет равнодушным.

Сам по себе увлекателен и интересен Мандельштам к тому же раскрывает в своей лирике мир акмеистов, их отношение к поэзии и художественную направленность. В статье будут рассмотрены самые известные произведения писателя: «Ленинград», «Бессоница», «Вечер нежный», «Век» и «Notre Dame».

Биографическая справка

Родился будущий поэт в 1891 г. в варшавской купеческой семье, которая в 1897 г. переехала в Петербург. Здесь Осип Эмильевич заканчивает Тенишевское училище. После чего едет в Париж, посещает лекции в Сорбонне, занимается в Гейдельбергском университете.

В 1910 году впервые публикуются его стихотворения в журнале «Аполлон». За год Мандельштам становиться своим в литературной среде, при этом тяготея к идеям акмеистов. В 1913 году писатель публикует первый сборник стихов - «Камень».

Поэта оканчивается в 1938 году, когда он был репрессирован и сослан в Воронеж. Скончался Мандельштам в ссыльном лагере и был погребен в братской могиле.

Помогает раскрыть и особенности мировоззрения поэта анализ стихотворения. Мандельштам в этом отношении открывает читателю свою точку зрения на то, что происходило в начале ХХ века в России, и чему он сам был свидетелем.

Характеристика лирики Осипа Мандельштама

Поэтический путь Мандельштама начался в 14 лет, когда были написаны первые стихи. С этого момента начинается ранний период творчества, характеризующийся пессимизмом и поиском смысла жизни. Первоначально Мандельштам был увлечен идеями символистов и обращался в своей поэзии к музыкальным образам и мотивам. Однако знакомство с акмеистами резко изменило идеи и тональность лирики поэта. В таких произведениях, как «Природа - тот же Рим…» начинают встречаться архитектурные образы, что подтверждает анализ стихотворения. Мандельштам понимает развитие цивилизаций как непрерывный постоянный процесс, где культурное наследие (в том числе и архитектура) отражает перемены и воззрения народов.

Чтобы понять и осмыслить особенности лирики Мандельштама, необходимо обратиться к анализу его программных стихотворений.

«Ленинград»

Анализ стихотворения «Ленинград» Мандельштама можно начать с описания сюжета. Лирический герой возвращается в город своего детства - Ленинград. Здесь он нашел свое призвание, обрел друзей, со многими из которых уже не может встретиться. Его связь с городом настолько сильна, что сравнима с кровными и плотскими узами: «до прожилок, до детских припухших желез». Это связь с пространством Ленинграда: «жир ленинградских речных фонарей», «к зловещему дегтю подмешан желток» (метафора, описывающая и тусклый солнечный свет). Но наиболее сильны дружеские узы: «у меня еще есть адреса, по которым найду мертвецов голоса». Но какой бы сильной не была связь лирического героя с городом, существуют те, кто может легко ее разорвать - «гости». Они приходят по ночам без приглашения и забирают с собой родных и близким. Их приход равносилен смерти, так как те, кого они уводят, больше не возвращаются.

О невероятно тревожном времени говорит анализ стихотворения «Ленинград» Мандельштама. Автор отлично передал нарастающую тревогу, отсутствие какой-либо защиты от творящегося вокруг произвола и безнадежность будущего.

«Век»

Это одно из выразительнейших и ужасающих произведений, которые написал Мандельштам. Анализ стихотворения «Век мой, зверь мой…» во многом отражает те же переживания об утрате привычного спокойного мира, что и предыдущий стих.

Свой век Мандельштам сравнивает со зверем безжалостным и необузданным, который сломал позвоночник налаженного мироустройства и не может исправить этого, с тоской оглядываясь на прошлое. Поэт тонко чувствует всю трагедию происходящего и пытается своим искусством (которое олицетворяет флейта) связать позвонки, но нет времени, и сил одного человека недостаточно. И продолжает течь «кровь-строительница» из ран страны. Образ века-зверя заключает в себе не только необузданность, но и беспомощность: перебитый хребет мешает ему обрести былую силу, остается только смотреть «на следы своих же лап». Таким образом, болезненно, тяжело и трагически переживает революционные события и смену власти Мандельштам.

Анализ стихотворения «Бессонница»

В основу произведения легла вторая песнь гомеровской «Илиады» - «Сон Беотия, или Перечень кораблей», где перечисляются все корабли и полководцы, которые отправились на Трою.

Начало стихотворения - слово «бессонница», которое описывает физическое состояние героя. И сразу поэт погружает читателя в древнегреческий миф: «Гомер. Тугие пару…». Бесконечно тянущиеся корабли, как бесконечная ночь, мучающая и не позволяющая заснуть. Образ журавлиного клина только усиливает неспешность и растянутость пространства и времени, которые стремится подчеркнуть Мандельштам. Анализ стихотворения «Бессонница» отражает плавное течение времени и мыслей лирического героя. От описания кораблей он переходит к размышлению о цели древней войны. Огромным воинством движет любовь: «Куда плывете вы? Когда бы не Елена, что Троя вам, ахейские мужи?.. И море, и Гомер - все движется любовью». Следующая строка возвращает в реальность, в настоящую для лирического героя эпоху: «Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит».

Любовь - вот главная движущая сила, которая остается неизменной с древних времен по сей день, - такое мнение высказал в этом стихотворении Осип Мандельштам.

Анализ стихотворения «Вечер нежный»

В стихотворении описывается один из пикников на берегу Средиземного моря, на которых Мандельштам был частым гостем во времена учебы в Сорбонне. Это произведение резко выделяется на фоне всего творчества поэта своей радостью, счастьем и беззаботным розовым светом. Поэт выступает романтиком, рисует прекрасную пейзажную картину, наполненную звуками, запахами и яркими красками. Девятнадцатилетний писатель счастлив, он ощущает свободу и безграничность своих возможностей, весь мир открывается перед ним. Поэт открыто высказывает свое мнение, в нем нет страха и боязни навлечь на себя беду (какие появляются в более позднем творчестве).

После возвращения в Россию никогда уже не напишет столь радостных строк Мандельштам. Анализ стихотворения «Вечер нежный» раскрывает жизнерадостную, жаждущую свободы и жизни душу писателя.

«Notre Dame»

Стихотворение «Notre Dame», как и предыдущее, основано на тех впечатлениях, которые оставила о себе учеба во Франции. Мандельштам много путешествовал в этот период и был потрясен видом Именно этому архитектурному памятнику посвящено стихотворение. Невероятно метафорично и чувственно описывает здание Мандельштам. Анализ стихотворения «Notre Dame» раскрывает красоту собора, сравниваемого с живым существом: «играет мышцами крестовый легкий свод». Поэт испуган и восхищен зрелищем, он проникается красотой и величием строения и постепенно признает его красивейшим в мире.

Первой же строкой Мандельштам обращается к истории создания Собора: «Где римский судия судил чужой народ». Возникающая римская тема необходима для того, чтобы показать связь архитектуры и культурно-исторического развития народов.

Восхищается и удивляется способностями древних зодчих Мандельштам. Анализ стихотворения «Notre Dame» можно свести к описанию контрастов, на которых построено все произведение: «легкий свод» - «масса грузная стены», «египетская мощь» - «христианская робость», «дуб» - «тростинка». В сочетании противоречивых чувств, несхожих материалов и разных подходов к изображению скрыта красота как самого собора, так и стихотворения поэта.

Вывод

Таким образом, раскрыть понять душу, мировоззрение и настроение поэта поможет простой анализ стихотворения. Мандельштам, несомненно, - один из интереснейших и необычнейших поэтов Серебряного века, чье творчество восхищает, притягивает и завораживает.

Сочинение

Скренне, не без мучительных эмоций писал О. Мандельштам. Его лирический герой остро переживает внутреннюю, душевную неуютность. В таком настроении причудливые подозрения вдруг обретают вещный облик, часто пугающий, поскольку болезненные изломы сообщаются даже природе:

* Что если над медной лавкою,
* Мерцающая всегда,
* Мне в сердце длинной булавкою
* Опустится вдруг звезда?

Иногда мрачная мысль выразительно воплощена в деталях безрадостного пейзажа:

* Я вижу месяц бездыханный
* И небо мертвенней холста;
* Твой мир, болезненный и странный,
* Я принимаю, пустота.

Мертвенности, странности, опустошенности - всем этим болезненным состояниям души - Мандельштам находил точное соответствие, зорко найденное в объективной реальности. Противоположного поиска нет. Конечно, не потому, что поэт не видел ликующих картин. Просто они не вызывали сопереживания: самоощущение лирического субъекта оказалось болезненным. А если и появлялись малые признаки иного самоопределения, то ассоциировалось оно с ненатуральными, искусственными (не обладающими подлинной силой) красками и венчалось снова спадом:

* Я блуждал в игрушечной чаще
* И открыл лазоревый грот…
* Неужели я настоящий
* И действительно смерть придет?

Мандельштам тяготел к литературным, музыкальным, театральным реминисценциям. Тоже неслучайно. В искусстве изыскивалась возможность приобщения к ценностям. И здесь многое останавливало на себе авторский взгляд. Но и только. Чужое не впечатляло. Об этом сказано сразу: «Ни о чем не нужно говорить, ничему не следует учить» - «темная звериная душа и печальна так и хороша». Речь не об отрицании культуры, а о разрыве с ней неудовлетворенного, ищущего «я». Лишь обычное течение жизни успокаивает:

В спокойных пригородах снег Сгребают дворники лопатами. Я с мужиками бородатыми Иду, прохожий человек.

Мандельштам владел тонким мастерством создания тревожной, даже катастрофической атмосферы. Из внешне будто обыденных реалий складывается страшный, «перевернутый» мир, когда «на веки чуткие спустился потолок», «мерцают в зеркале подушки, чуть белея. И в круглом омуте кровать отражена». Мучительна, видимо, для поэта способность смотреть на текущую жизнь глазами боли и тоски. Но он мужествен. Может быть, потому, что всегда находит действенное средство для «заклинания» диссонансов. Мандельштам имел право воскликнуть: «Я научился вам, блаженные слова!» Его образ действует магически: «морской воды тяжелый изумруд», «ночью долгой Мы смесь бессолнечную пьем»… Слово спасает, охраняет:

* Мне не надо пропуска ночного,
* Часовых я не боюсь
* За блаженное, бессмысленное слово
* Я в ночи январской помолюсь.

А как же жизнестроение? Где открытие акмеистами зримой красоты, предсказанное С. Городецким? Открытия были: преображение мук «нелюбви», «невстречи» в полет птицы-песни у Ахматовой. Поэзия «дальних странствий», мечты сделать «скудную землю» - «звездою, огнем пронизанной насквозь» - у Гумилева. Ощущение «глаза, лишенного век» - для бесконечных поисков земных мощи и красоты - у Волошина. Мандельштам донес свое, печальное - изжитость прежних упований, обманчивость светлых лучей; строительству предпослал разрушение. И сделал это впечатляюще.

Осип Эмильевич Мандельштам .
Впоследствии М.Цветаева назовет его «торжественным чужестранцем», намекая на особый поэтический талант. Виктор Шкловский напишет о нем: «Это был человек... странный... трудный... трогательный... и гениальный!»
Ему будут посвящать свои стихи М.Цветаева, А.Ахматова.

Поэт трудный для восприятия, но дающий вдумчивому читателю большую радость, если дорасти до понимания гениальности поэта. К сожалению, судьба его не была счастливее многих. Несколько раз его арестовывали. За стихи. За свободу духа. За талант. Достаточно прочитать его стихотворения: «Сумерки свободы», «Мы живем, под собою не чуя страны», «Мне на плечи кидается век - волкодав, но не волк я по крови своей», - чтобы понять, какое мужество нужно иметь, чтобы состояться настоящим Поэтом в России. Во Владивостоке, в пересыльном бараке для политзаключенных он уйдет из жизни несломленным. А его последние стихи сохранит, рискуя жизнью, жена Надежда Мандельштам. Прочитав заветные тетради, Анна Ахматова напишет:

Я над ними склонюсь,
Как над чашей,
В них заветных заметок
не счесть -
Окровавленной юности нашей
Это черная нежная весть…

Нужно обратить внимание на слово «черный». Оно, конечно символично. Недаром в стихотворении «Раковина» упоминается слово «ночь» после слов «Быть может, я тебе не нужен…»
РАКОВИНА
Это стихотворение появилось в 1911 году, написал его в то время еще мало известный поэт.

Быть может, я тебе не нужен,
Ночь; из пучины мировой,
Как раковина без жемчужин,
Я выброшен на берег твой.

Ты равнодушно волны пенишь
И несговорчиво поешь,
Но ты полюбишь, ты оценишь
Ненужной раковины ложь.

Ты на песок с ней рядом ляжешь,
Оденешь ризою своей,
Ты неразрывно с нею свяжешь
Огромный колокол зыбей,

И хрупкой раковины стены,
Как нежилого сердца дом,
Наполнишь шепотами пены,
Туманом, ветром и дождем...

Понравилось ли вам это стихотворение? Какие образы вы увидели?
Можно увидеть образ моря и образ раковины, олицетворяющей лирического героя.
Лексические цепочки:

• Море - пучина мировая, океан, символ жизни, море равнодушное. Но оно может полюбить раковину и наполнить ее звуками, приметами жизни.
• Раковина без жемчужин, тоскующая, сомневающаяся в себе, считающая свои слова ложью, неправдой, выдумкой, одинокая, ненужная, ищущая внимания и любви моря.

Таким образом, мы наметили две темы. Тема любви. Надежды. Тема поэта, ищущего ответы у моря как символа жизни.

«Мы живем, под собою не чуя страны»

Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,

А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.

Его толстые пальцы как черви жирны,
А слова как пудовые гири верны —

Тараканьи смеются усища
И сияют его голенища.

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей —

Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.

Как подкову, кует за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз

Что ни казнь у него, то малина
И широкая грудь осетина. Ноябрь 1933

«Сумерки свободы»

Прославим, братья, сумерки свободы,
Великий сумеречный год!
В кипящие ночные воды
Опущен грузный лес тенёт.
Восходишь ты в глухие годы,—
О, солнце, судия, народ.

Прославим роковое бремя,
Которое в слезах народный вождь берёт.
Прославим власти сумрачное бремя,
Её невыносимый гнёт.
В ком сердце есть — тот должен слышать, время,
Как твой корабль ко дну идёт,

Мы в легионы боевые
Связали ласточек — и вот
Не видно солнца; вся стихия
Щебечет, движется, живёт;
Сквозь сети — сумерки густые —
Не видно солнца, и земля плывёт.

Ну что ж, попробуем: огромный, неуклюжий,
Скрипучий поворот руля.
Земля плывёт. Мужайтесь, мужи.
Как плугом, океан деля,
Мы будем помнить и в летейской стуже,
Что десяти небес нам стоила земля.

Май 1918, Москва

Стихотворение О.Мандельштама «Бессонница. Гомер. Тугие паруса...»

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:

Как журавлиный клин в чужие рубежи,-
На головах царей божественная пена,-
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?

И море, и Гомер - всё движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.
Бессоница, Гомер, тугие паруса...
Я список кораблей прочел до середины...
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.

Как журавлиный клин в чужие рубежи
На головаx царей божественная пена...
Куда плывете вы? Когда бы не Элена,
Что Троя вам одна, аxейские мужи??

И море и Гомер все движимо любовью..
Куда же деться мне? И вот, Гомер молчит..
И море Черное витийствуя шумит
И с страшным гроxотом подxодит к изголовью...

По одной из версий, на данное стихотворение Мандельштама вдохновил найденный Максимилианом Волошиным, у которого он гостил в Коктебеле, обломок древнего корабля .

• Тематика античности в целом характерна для ранних стихов Мандельштама. Многие критики видят в этом компенсацию поэтом своего происхождения (из семьи «мастера перчаточного дела и сортировщика кож»), из-за которого он был ограничен в доступе к высокой русской и мировой культуре. Однако более вероятно, что увлечение поэта древним миром - это его стремление к эталону красоты и к основе, породившей данную красоту.

Стихотворение начинается с бессонницы лирического героя и сразу уходит в его внутренний мир: сравнение строя боевых кораблей с журавлиным клином (образом, который в России чаще всего ассоциируется с грустью осеннего перелета птиц) позволяет читателю понять, что чувствует поэт по отношению к ахейцам: сочувствие, сострадание, жалость, тревогу за их судьбу. Поэт ощущает себя мудрым пророком, он предвидит будущее, он знает, какая трагедия совершится, и хотел бы предостеречь их, но ахейцы безрассудно стремятся навстречу неизвестности и гибели.

Из реальных окружающих предметов - только перечень кораблей, который растворяется и уходит на задний план под наплывом размышлений лирического героя, и звуки Черного моря, появляющиеся в последней строфе, когда он как бы очнулся от мечтаний.

Ощущение бессонницы великолепно передано действием: «Я список кораблей прочел до середины » Список кораблей греков, идущих походом на Трою из «Илиады» Гомера, содержит 1186 названий кораблей с именами полководцев и описаниями на 366 строках. Бесконечность боевого списка кораблей и создает ощущение бесконечности этой ночи. Образ журавлиного клина дополняет бессонницу еще одним качеством - тягучестью: неспешностью и растянутостью в пространстве и во времени.

Постепенно и плавно мысли со списка кораблей переходят на причину похода. Лирический герой видит, что единственная причина, движущая огромное войско, - любовь: «Когда бы не Елена, // Что Троя вам одна, ахейские мужи?» Таким образом, происходит переход от внешних форм античной культуры к внутреннему смыслу стихотворения.

С точки зрения психологов, отвлеченный список, которым и является перечень кораблей у Гомера, напоминает тест Роршарха: в процессе его чтения при свободном течении мыслей человек постепенно переходят на наиболее важные для него вопросы ; часто этот переход вполне логичен и кажется напрямую связанным с читаемым текстом. Именно поэтому в одном и том же тексте (обычно - либо абстрактном, либо максимально конкретизированном, как гомеровский список) разные люди видят разное содержание и смысл. Казалось бы, в списке нет ни намека на любовную тематику: однако именно он приводит Мандельштама к глубокому выводу о том, что любовь является движущим моментом многих сил на этой планете.

Таким образом, через описание реальности Мандельштам передает собственный эмоциональный мир : список кораблей подводит лирического героя к философским размышлениям о жизни; у Мандельштама описание ситуации бессонной ночи - к размышлениям о любви .

• Тема моря, как и тема античности в стихотворении не случайна, и вызвана не только местом рождения стихотворения. Многими критиками отмечено, что Мандельштам предпочитает всем стихиям воду : его привлекает спокойное и вечное движение: равнинные реки, озера, но чаще - самая грандиозная форма - океан, величественно катящий огромные валы . Тема моря неразрывно связана с темой античности: и то, и другое величественно, грандиозно, спокойно, таинственно.

В результате стихотворение, вобрав в себя основные мотивы сборника «Камень», становится одним из итоговых в данном сборнике. При этом оно является и образцом раннего творчества Мандельштама в целом, как по выбору темы, так и по стилю. Для ранних стихов Мандельштама характерно стремление к классической ясности и гармоничности, они отличаются простотой, легкостью, прозрачностью, которые достигаются простыми рифмами, в основном глагольными или грамматическими. При простоте рифм на первый план выходит ритмический рисунок стихотворной строфы. Это характерно для многих поэтов серебряного века. В стихотворениях Мандельштама ритм приобретает смысл, настолько очевидный, что его не осмеливаются игнорировать при переводе его стихов , в отличие от переводов стихотворений многих других, даже классических, авторов.

Первое место из стихотворных размеров у Мандельштама занимает ямб, от четырехстопного до шестистопного. Для создания ритмического разнообразия Мандельштам использует прибавление одного безударного слога в рифмующейся строке, что приводит к чередованию женских и мужских рифм. Шестистопные ямбы Мандельштама с обязательной цезурой (паузой) посредине называют почти идеальным александрийским стихом. Цезура дает Мандельштаму необходимую ему медлительность и негромкую звучность, ощущение свободного прозаического разговора - спокойного размышления вслух.

Эстетика стиха роднит Мандельштама с Пастернаком, но отличается большей сдержанностью. Эмоции просматриваются главным образом не через подбор насыщенных эпитетов, а через поступки героев (подобное наблюдается у Ахматовой: полная растерянность героини, сумбур чувств и отрешенность от всего происходящего, кроме собственных мыслей и чувств, передаются через ее действия: «Я на правую руку надела // Перчатку с левой руки»).

• Последняя строфа стихотворения выводит нас из темы античности в реальность . При этом поэт как бы отстраняет Гомера, возвращаясь в реальность, к шумящему неподалеку морю, поскольку и оно дает поэту подтверждение того, что любовь - основа всего движения на Земле: «И море, и Гомер - все движется любовью. // Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит» .

Образ списка кораблей присутствует во многих литературных и ряде музыкальных произведений , в том числе современности. Так, у Пелевина в рассказе «Греческий вариант» прочтение главным героем гомеровского перечня кораблей характеризует его собранность, усидчивость, интеллект: «Мандельштам только до середины дошел, а Вадим Степанович этот список читал до самого конца». У Бориса Гребенщикова в песне «Вероника на крыльце» список становится аналогом книги Судьбы: «Список кораблей // Никто не прочтет до конца; кому это нужно - // Увидеть там свои имена...» У Мандельштама этот образ послужил выражению основной мысли, проскальзывающей в большинстве его стихов и являющейся квинтэссенцией его опасений и радостей, его отношения к миру, жизни, собственной судьбе: главной движущей силой в мире является любовь.

О . Э . Мандельштам «Notre Dame» 1912

Где римский судия судил чужой народ,
Стоит базилика,- и, радостный и первый,
Как некогда Адам, распластывая нервы,
Играет мышцами крестовый легкий свод.

Но выдает себя снаружи тайный план:
Здесь позаботилась подпружных арок сила,
Чтоб масса грузная стены не сокрушила,
И свода дерзкого бездействует таран.

Стихийный лабиринт, непостижимый лес,
Души готической рассудочная пропасть,
Египетская мощь и христианства робость,
С тростинкой рядом - дуб, и всюду царь - отвес.

Но чем внимательней, твердыня Notre Dame,
Я изучал твои чудовищные ребра,
Тем чаще думал я: из тяжести недоброй
И я когда-нибудь прекрасное создам.

Одним из программных произведений Мандельштама в сборнике “Камень” является стихотворение “Notre Dame” Чтобы раскрыть смысл этого стихотворения, необходимо вписать его анализ:

1) в единство замысла сборника “Камень”;
2) в творческую концепцию мировоззрения поэта;
3) в историко-культурный контекст.

Центральным, кульминационным образом-символом становится камень .

“Акмеисты с благоговением поднимают таинственный тютчевский камень и кладут его в основу своего здания”. Грубая материалистическая весомость камня выражает приятие реальности, бытия.

В контексте творчества О.Э. Мандельштама на камень человек направляет свои творческие усилия, стремится сделать материю носителем высокого содержания. Вспомним строки из стихотворения “Я ненавижу свет…”: …Кружевом, камень, будь \\ И паутиной стань.

Собор Notre Dame становится образом преображения камня. Рукою таинственного “строителя щедрого” камень стал воздушным и светозарным храмом, вместилищем мудрости.

Notre Dame, собор Парижской Богоматери, - знаменитый памятник ранней французской готики.

• С первой строки стихотворения Мандельштам как бы налагает контекстуальные пласты друг на друга, вызывая ассоциативные ряды у читателя.

“Где римский судия судил чужой народ… ” — автор явно отсылает нас к историческому факту. Notre Dame стоит на острове Сите, где находилась древняя Лютеция — колония, основанная Римом. Так в стихотворении возникает римская тема. Рим — “корень западного мира”, “камень, замыкающий свод”.

Римская тема даёт возможность ощутить историю как единый архитектурный замысел . Эта тема несёт в себе объединяющее начало, отсюда совместимость различных культурных контекстов в стихотворении.

Метафорическое сравнение храма с первым человеком, Адамом, даёт скрытую аналогию: соотнесённости частей тела с частями храма. Традиционно с образом Адама связан мотив радости существования, счастья бытия. Мандельштам обыгрывает эту идею, смещая акценты: метафорически явно связанный с Адамом, несёт в себе идею бытийственности.

• Первые две строфы стихотворения построены по принципу антитезы: внешнему противопоставлено внутреннее. “Крестовый лёгкий свод ” обнаруживает “тайный план” — “массу грузную стены ”. Через ощутимую тяжесть возводимого здания, грозное давление массивного свода на подпружные арки реализуется мотив камня . Метафора “и свода дерзкого бездействует таран” строится по принципу антитезы: скрытая вулканическая энергия замерла лишь на мгновение, словно пятая стихия, зависшая между Небом и Землёй.

Существование Notre Dame — это вызов, брошенный человеком Небу, вечности (“Неба пустую грудь // Тонкой иглою рань”). Сей дерзновенный проект — застывшая стихия, сотворённая человеком.

• В третьей строфе различные культурные эпохи соединяются в “неслиянное единство” (определение О.Мандельштама), воплощённое в “стихийном лабиринте” храма. Через архитектурное совершенство собора, через его виртуозную “сотворённость” и величественную “телесность” проступают черты прошлых культур.

Чтобы показать этот синтез, подчеркнуть ёмкость открывающегося ирреального пространства храма, поэт использует оксюморон (“Души готической рассудочная пропасть ”), соединяет в ряд противоположные явления: “египетская мощь и христианства робость ”; “с тростинкой рядом — дуб , и всюду царь — отвес”.

• И наконец, четвёртая строфа становится квинтэссенцией авторской идеи. Происходит зеркальная обратимость твердыни Notre Dame в “недобрую тяжесть” Слова - словосочетание “тяжесть недобрая” обретает совершенно новую, неожиданную семантику: обозначает Слово.

Слово становится объектом творческих усилий человека : “Из тяжести недоброй и я когда-нибудь прекрасное создам”.
Гениальная художественная интуиция поэта позволяет открыть единство культурного пространства. В этом едином культурном пространстве, где сосуществуют все эпохи, следы которых увидел Мандельштам в “твердыне” Notre Dame, растворены “сознательные смыслы” слов — Логосы.

“Любите существование вещи больше самой вещи и своё бытие больше себя…” — скажет О.Мандельштам.

Слово как бы уподобляется камню, обнаруживая свою внутреннюю динамику, и стремится участвовать в “радостном взаимодействии себе подобных” в смысловом поле культуры.

«Ленинград»

Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.

Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,

Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.

Петербург! я еще не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.

Петербург! У меня еще есть адреса,

Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,

И всю ночь напролет жду гостей дорогих,

Декабрь 1930

С первых строк стихотворения мы понимаем, что поэт пишет его с ностальгическими чувствами о прошлом города: Я вернулся в мой город, знакомый до слез...
Но узнать город поэт не может. Из пышной столицы он превратился в грязный, напуганный город, ужас которого поэт не может воспринять. Возможно, Мандельштам считает, что у него прошли золотые годы, как и у Петербурга. Но поэт все же борется за свое существование, не хочет кануть в Лету.
Удивительные метаморфозы происходят с городом: блеск черного бархата превращается в деготь, золото фасадов -- в желток. Город тускнеет, "теряет свое очарование роскоши, а на смену ему приходят темные подъезды, тусклые фонари". Цветовая гамма помогает поэту показать ту глубину пропасти, в которую скатывается не только город, но и нравы его жителей.
И если город погибает, то поэт не хочет следовать его участи: Петербург! Я еще не хочу умирать!

А для того, чтобы продолжить свое существование в городе, автор отказывается принимать действительность. Он не может узнать в умирающем Петербурге прежней пышности. Но Мандельштам оказывается единственно "живым" человеком в городе, где все уже приспособились к неминуемой гибели:

Петербург! у меня еще есть адреса.
По которым найду мертвецов голоса.

В последних строках стихотворения перед нами открывается картина трагичности эпохи. Поэт уже живет не в Петербурге, а на какой-то "черной лестнице". И неизвестно, куда эта лестница его приведет.

И всю ночь напролет жду гостей дорогих.
Шевеля кандалами цепочек дверных.

Что это за гости, что приходят ночью? Наверняка они вовсе не "дорогие". Возможно, поэт хотел указать, что во многие белые ночи в Ленинграде советском исчезло в никуда множество талантливых, умных людей, стоявших на пути у тоталитарного государства.
Мандельштам пишет, что и сам не уверен, заберут ли его в одну из таких ночей.

Стихотворение Мандельштама «За гремучую доблесть грядущих веков…»

За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей.

Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей,
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей.

Ни кровавых кровей в колесе,

Мне в своей первобытной красе,

Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.

Сюжет стихотворения О.Э.Мандельштама «За гремучую доблесть грядущих веков имеет автобиографическую основу. Как и многие другие деятели культуры и искусства, автор этих строк попал в жернова сталинских репрессий.

Тяжело переживая удушающую общественную атмосферу того времени, О.Э.Мандельштам проявил образец гражданского мужества, продолжая писать то, о чем не мог молчать.

Личность лирического героя в этом произведении уникальна. Главное для нее — сохранить самоуважение, не уподобиться вопреки законам жестокой эпохи звериной сущности волков.

• В первой строфе О.Э.Мандельштам подчеркивает ту высокую цену, которую в сталинское время платили за право оставаться верным своей жизненной позиции: Я лишился и чаши на пире отцов, // И веселья, и чести своей.

Последняя , вынесенная в конец перечислительного ряда потеря оказывается для О.Э.Мандельштама, несомненно, наиболее важной, невосполнимой. Лишь сам человек, попадая в разряд так называемых «врагов народа», понимал, что он ни в чем не виноват, надеялся, что власти разберутся и отпустят его. Многие же его знакомые искренне верили в справедливость ложных, порой абсурдных обвинений, отворачивались. Это для узников сталинских лагерей было, может быть, одним из самых тяжких душевных испытаний.

• Во второй строфе Мысли о личной судьбе в душе лирического героя неразрывно связаны с раздумьями об историческом содержании эпохи в целом. Поэт Н.Глазков писал:

Век двадцатый — век необычайный:
Чем столетье лучше для историка,
Тем для современника печальней.

Эта же мысль звучит и у О.Мандельштама, но она высказана в более образной форме: Мне на плечи кидается век-волкодав.

Лирический герой сетует на то, что «лишился и чаши на пире отцов». Этот образ чаши отцов в стихотворении чрезвычайно интересен . Чашу, как известно, на пиру в давние времена передавали по кругу. Она служила символом жизни и плодородия.

В современную О.Мандельштаму эпоху была нарушена преемственность поколений . Уничтожалось то лучшее, что веками накапливалось и передавалось по наследству. Это было суровое время крушения идеалов, переоценки ценностей.

• Исходя из этого, в третьей строфе становится понятным, почему лирический герой мечтает о «жаркой шубе сибирских степей. Ему не страшен суровый климат Сибири. Он — простой, мирный человек, которому нужен прежде всего душевный покой:

Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,
Ни кровавых кровей в колесе,
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе.

• В третьей - четвёртой строфе край, «где течет Енисей» идеализируется, рисуется в самых светлых и чистых тонах. О.Э.Мандельштам подчеркивает, что эта краса первобытна, то есть, дана человеку как некая непорочная ценность. Она конкретна и зрима, в отличие от весьма абстрактного образа «гремучей доблести грядущих веков», которая может и не наступить, а если и наступит, то в жизни уже иных поколений.

Объемным и запоминающимся выглядит в стихотворении образ «века-волкодава». Кровавое начало двадцатого века во всем мире, а в России особенно, возмутило умы писателей-гуманистов. Лучшие годы целого поколения были отравлены безжалостной бойней гражданской войны. Социальная распря ожесточила людей. У многих произошла переоценка ценностей. Сместились веками устоявшиеся ориентиры. В тридцатые годы гражданское противостояние приняло иные, более изощренные формы, но суть его продолжала сохраняться: репрессии, доносы, травля интеллигенции дворянского происхождения.

Стихотворение О.Э.Мандельштама «За гремучую доблесть грядущих веков…» — обвинительный акт для многих современников поэта. Одних он уличает в жестокости тирании, других — в трусости. Причем обе эти роли кажутся О.Э.Мандельштаму неприглядными, недостойными настоящего человека, поэтому сибирская ссылка воспринимается , как единственно возможный и даже в какой-то степени счастливый выход для человека, который хочет сохранить душевную чистоту, собственное достоинство, наконец, цельность своей личности и незыблемость идеалов.

Искренне , не без мучительных эмоций писал О. Мандельштам. Его лирический герой остро переживает внутреннюю, душевную неуютность. В таком настроении причудливые подозрения вдруг обретают вещный облик, часто пугающий, поскольку болезненные изломы сообщаются даже природе:

• Что если над медной лавкою,
• Мерцающая всегда,
• Мне в сердце длинной булавкою
• Опустится вдруг звезда?

Иногда мрачная мысль выразительно воплощена в деталях безрадостного пейзажа:

• Я вижу месяц бездыханный
• И небо мертвенней холста;
• Твой мир, болезненный и странный,
• Я принимаю, пустота.

Мертвенност и, странности, опустошенности - всем этим болезненным состояниям души - Мандельштам находил точное соответствие, зорко найденное в объективной реальности. Противоположного поиска нет. Конечно, не потому, что поэт не видел ликующих картин. Просто они не вызывали сопереживания: самоощущение лирического субъекта оказалось болезненным. А если и появлялись малые признаки иного самоопределения, то ассоциировалось оно с ненатуральными, искусственными (не обладающими подлинной силой) красками и венчалось снова спадом:

• Я блуждал в игрушечной чаще
• И открыл лазоревый грот...
• Неужели я настоящий
• И действительно смерть придет?

Мандельштам тяготел к литературным, музыкальным, театральным реминисценциям.

Тоже неслучайно. В искусстве изыскивалась возможность приобщения к ценностям. И здесь многое останавливало на себе авторский взгляд. Но и только. Чужое не впечатляло.

Об этом сказано сразу: «Ни о чем не нужно говорить, ничему не следует учить» - «темная звериная душа и печальна так и хороша». Речь не об отрицании культуры, а о разрыве с ней неудовлетворенного, ищущего «я». Лишь обычное течение жизни успокаивает: В спокойных пригородах снег Сгребают дворники лопатами. Я с мужиками бородатыми Иду, прохожий человек. Мандельштам владел тонким мастерством создания тревожной, даже катастрофической атмосферы. Из внешне будто обыденных реалий складывается страшный, «перевернутый» мир, когда «на веки чуткие спустился потолок», «мерцают в зеркале подушки, чуть белея.

И в круглом омуте кровать отражена». Мучительна, видимо, для поэта способность смотреть на текущую жизнь глазами боли и тоски. Но он мужествен.

Может быть, потому, что всегда находит действенное средство для «заклинания» диссонансов. Мандельштам имел право воскликнуть: «Я научился вам, блаженные слова!» Его образ действует магически: «морской воды тяжелый изумруд», «ночью долгой Мы смесь бессолнечную пьем»... Слово спасает, охраняет:

• Мне не надо пропуска ночного,
• Часовых я не боюсь
• За блаженное, бессмысленное слово
• Я в ночи январской помолюсь.

А как же жизнестроение? Где открытие акмеистами зримой красоты, предсказанное С. Городецким? Открытия были: преображение мук «нелюбви», «невстречи» в полет птицы-песни у Ахматовой.

Поэзия «дальних странствий», мечты сделать «скудную землю» - «звездою, огнем пронизанной насквозь» - у Гумилева. Ощущение «глаза, лишенного век» - для бесконечных поисков земных мощи и красоты - у Волошина. Мандельштам донес свое, печальное - изжитость прежних упований, обманчивость светлых лучей; строительству предпослал разрушение. И сделал это впечатляюще.

Особенное место в русской поэзии отводится творчеству поэта Осипа Мандельштама. Сама его судьба была полна нищетой и гонениями. И в конце жизненного пути он за свое творчество заплатил гибелью. Поэт не мог остаться равнодушным и спокойным к событиям, которые происходили вокруг него. И поэтому многие его стихи несут в себе гражданскую и общественную позицию.

В 1933 году Мандельштам написал свое стихотворение «Мы живем, под собой не чуя страны…». Это одно из его произведений, которое в открытую направлено в сторону тех беззаконий, которые творит правящая верхушка. В нем поэт злобно и крайне непочтительно критикует «земного бога». Написание этого стихотворения было с родни акции самоубийства. В нем поэт открыто рисует словами стихов окружающую его крайне неприглядную действительность. Он сравнивает людей с куклами, которые живут только смыслом и событиями одного дня. И в этом он не видит смысла и значения, как своей жизни, так и жизни окружающих его людей. Потому что все вокруг пребывают в страхе за судьбу свою и за свое будущее, которое при неблагоприятном раскладе может и не случиться вовсе.

В стихотворении поэта смело изображается «земной бог». Но только это что-то пресмыкающееся, а не человеческое, потому что у него глаза таракана и пальцы, как толстые червяки. И под стать этому богу его окружение. О них Мандельштам говорит, как о полулюдях. Но это не полубоги. А это просто существа, которые не имею ничего от человека в плане духовности или нравственности. Он их характеризует как полуживотных. И говорит о них «кто свистит, кто мяучит, кто хнычит…». А роль бога отводится Кремлевскому горцу. Он оставляет за собой право в одиночку решать судьбы людей из его окружения. При этом «что ни казнь для него-то малина». И сразу становится понятно, что жизни людей не имеют для него ни значения, ни ценности. И в этом поэт видит реальную трагедию России. Ему это очень тяжело сознавать и он категорически отказывается мириться с данной ситуацией.

Само стихотворение состоит из двух частей. В первой его части поэт описывает самого «кремлевского горца». А во второй уже переходит к описанию его окружения, называя его «тонкошеими вождями».

Особое значение в данном вопросе отводится и размеру стихов. Это сложный трехстопный анапестом с использованием пиррихия. И это служит для усиления атмосферы трагичности и обреченности. При чем как всего народа, так и самого автора.