14 (3) апреля 1754 года родился Николай Румянцев, государственный деятель, меценат, основатель Румянцевского музея.

Личное дело

Николай Петрович Румянцев (1754 - 1826) был сыном знаменитого военачальника Петра Румянцева-Задунайского . Он родился в Санкт-Петербурге, получил домашнее образование и в возрасте девяти лет был записан на военную службу. В 1772 стал камер-юнкером при дворе Екатерины II. Через год, по желанию императрицы, был отправлен на учебу в Европу. Николай Румянцев учился в Лейденском университете, посетил Париж, Женеву, Берлин, Рим, Венецию. По возвращении продолжил придворную службу, в 1779 году получил чин камергера.

В течение15 лет был послом России при сейме Священной Римской империи во Франкфурте-на-Майне. По возвращении в Россию в 1795 году был назначен в состав Особой комиссии по изменению курса медной монеты, затем стал директором Государственного заемного банка.

Очередной карьерный взлет ожидал Румянцева при вступлении на престол Александра I. Тогда он стал членом Непременного совета - совещательного органа при императоре, который в первый год его правления мог даже опротестовывать императорские указы. В дальнейшем Александр назначал Николая Румянцева на посты министра коммерции, директора департамента водных коммуникаций, затем министром иностранных дел (1808 год).

Возглавляя министерство иностранных дел, Румянцев был последовательным сторонником союза с наполеоновской Францией.

В 1810 году Румянцев стал председателем Государственного совета и Комитета министров. После нападения Наполеона на Россию в 1812 году пережил апоплексический удар. В начале 1813 года ушел в отставку.

Чем знаменит

Хотя Николай Румянцев занимал высокие государственные посты, наибольшую славу ему принесла деятельность, которой он посвящал свой досуг, а полностью предался ей после выхода в отставку. Он стал известен своей коллекцией книг, рукописей, монет, этнографических экспонатов, ставших основой Румянцевского музея. Вокруг Николая Румянцева сложился кружок историков и археографов в составе Павла Строева, Константина Калайдовича, Евфимия Болховитинова, Николая Бантыш-Каменского и других, разыскивавших и издававших письменные источники по истории России. Этой деятельностью занималась и организованная Румянцевым в 1811 году «Комиссия печатания государственных грамот и договоров». Среди открытых членами кружка исторических памятников - Изборник Святослава 1073 года, Судебник Ивана III, сочинения Кирилла Туровского и многие другие.

О чем надо знать

Все свое богатое собрание книг, карт, рукописей, этнографические и нумизматические коллекции Николай Румянцев завещал «представить на общую пользу». В 1826 году все коллекции и библиотека были переданы братом Николая Румянцева Министерству народного просвещения.

В 1828 году был официально учрежден Румянцевский музей, который расположился в особняке графа Румянцева на Английской набережной. Однако за первые 30 лет своего существования музей пришел в упадок и в 1861 году был передан в Москву. Там библиотека и музейные коллекции расположились в Доме Пашкова. Он был объединен с Московским публичным музеем, и в результате возникли три основных раздела живописный, гравюрный и этнографический («Дашковский музей»), в который вошли собрания русских путешественников. Входившая в состав музея Румянцевская библиотека в 1863 году была провозглашена публичной. В 1924 году в здании музея была создана библиотека имени Ленина, унаследовавшая его книжное собрание. Произведения живописи и графики были переданы в Государственный музей изобразительных искусств и Третьяковскую галерею, а этнографические коллекции - в Музей народов СССР (ныне Российский этнографический музей).

Прямая речь

«Душой этого движения был человек, имя которого блестит одной из самых светлых точек в тусклом прошлом нашего просвещения. То был граф Н. П. Румянцев. Сын екатерининского героя, министр коммерции и потом государственный канцлер Александра I после Тильзитского мира, проводник политики французского союза, образованный русский вельможа, воспитанный в духе просветительных космополитических идей XVIII в., граф Н. П. Румянцев на склоне жизни стал горячим поклонником национальной русской старины и неутомимым собирателем ее памятников, за что в 1817 г. был избран в почетные члены Общества истории и древностей российских. Не он один попадал в такой своеобразный и запутанный узел условий: русское просвещение шло тогда вообще перекрестными путями. Из водоворота острых международных отношений наполеоновской эпохи он укрылся в обитель археологии и палеографии. В подчиненном ему Московском архиве Министерства иностранных дел он поддержал и усилил ученую деятельность, внесенную туда историографом Миллером. Здесь он собрал вокруг себя кружок лиц, силы которых умел объединить и направить к одной цели. То были управляющие и служащие архива. Все это крупные имена в летописях русской историографии и все они значатся в списках Общества истории и древностей Российских. Установилась самая тесная связь между Обществом и архивом. Архив служил им золотоносным рудником, который они раскапывали, Общество - совещательным кабинетом. Румянцев поддерживал их, снаряжал из них ученые экспедиции, тратил сотни тысяч на ученые предприятия и издания, заряжал их той страстью, которую сам называл "алчностью к отечественным древностям". Мы не поймем тогдашнего русского археолога-любителя, т. е. не поймем большинства тогдашних членов нашего Общества, не войдем в их настроение, если не разберем разнообразных нитей, из которых сплеталась любовь тогдашнего образованного русского человека к отечественной истории и древностям. Граф Н. П. Румянцев принадлежал к любопытному типу любителей отечественных древностей, появившемуся при Екатерине II, действовавшему при Александре I, и при этом сам неутомимо собирал и собрал коллекцию рукописей, составляющую лучшую часть рукописных сокровищ Румянцевского музея, в которой он сам видел свое настоящее богатство: "Я только тогда и кажусь..." Прибавьте к этому его почтительное отношение к своим сотрудникам, которые были подчинены ему по службе. Культ разума, в котором он был воспитан, превратился у него в почитание чужого ума, учености и таланта».

10 фактов о Николае Румянцеве

• На гербе Румянцевых был девиз Non solum armis «Не только оружием».
• Посетив в юности Париж, Николай Румянцев встречался там с Вольтером.
• По поручению Екатерины II, Румянцев участвовал в тайных поисках невест для ее внуков, великих князей Александра и Константина.
• Легенда приписывает Николаю Румянцеву роман с императрицей Марией Федоровной, женой Павла I.
• Румянцев принял деятельное участие в организации первого русского кругосветного плавания на судах «Нева» и «Надежда», а также полностью финансировал кругосветное плавание брига «Рюрик» под командованием Отто Коцебу. Вернувшийся в 1818 году бриг «Рюрик» стоял на Неве напротив дома Румянцева.
• Именем Николая Румянцева названы вид бабочек Papilio rumanzovia и пальм Syagrus romanzoffiana , открытые в ходе экспедиции Отто Коцебу.
• Также имя Румянцева получил один из атоллов в архипелаге Туамоту (современное название Тикеи).
• Николай Румянцев был похоронен в Гомеле, в Петропавловском соборе. На его могиле была установлена бронзовая копия мраморной скульптуры «Мир» работы Антонио Кановы, хранившейся в петербургском особняке Румянцева. В годы Великой Отечественной войны надгробие было утрачено.
• В библиотеке Румянцева было 104 инкунабулы - печатных книги, изданных до 1 января 1501 года. Также там были пражское издание Библии Франциска Скорины, книги издательств Альда Мануция и Эльзевира, большое количество русских первопечатных изданий, первое издание «Слова о полку Игореве», первые два издания «Энциклопедии» Дидро и Д"Аламбера.
• В особняке Румянцева, по адресу Английская набережная, дом 44, ныне находится филиал Государственного музея истории Санкт-Петербурга.

Материалы о Николае Румянцеве

Л. С. Двинянинова

В ряду вятских художников, внёсших значительный вклад в развитие изобразительного искусства родного края, в поднятие культурного уровня его жителей, мы в числе первых называем Николая Николаевича Румянцева, одарённого графика и живописца, активного пропагандиста искусства, отличного организатора, своеобразного литератора.

Румянцев родился в 1867 г. в г. Нижнем Новгороде. Отец его служил капитаном речного парохода и нередко брал с собой в плавание сына. Путешествуя по Волге, Каме, Вятке, будущий художник с юных лет полюбил окружающую природу, научился внимательно вглядываться в неё, понимать сокровенные тайны её жизни. Родители хотели, чтобы мальчик получил серьёзное среднее образование, поместив его для этого в реальное училище. Но Николай не оправдал их надежд. Не окончив училище, решив идти по стопам отца, он в 1886 г. поступил в пароходство Т. Ф. Булычёва, пройдя там путь от конторщика до помощника капитана пароходов «Владелец», «Вятка», «Коммерсант». Всё свободное от вахты время молодой речник отдавал любимому занятию – искусству, выполняя масляными красками небольшого формата этюды, в которых запечатлевал то, что привлекало его взгляд – крутой речной берег с белеющей на нём колокольней, перекаты с судоходными знаками, плывущие по реке плоты.

Н. Н. Хохряков и Н. Н. Румянцев

В 1892 г. Румянцев переехал в Вятку, где поступил на службу в Казённую палату, работая там сначала писцом и помощником бухгалтера, а затем бухгалтером и секретарём. Его юношеское увлечение искусством переросло в желание заняться им всерьёз. Знакомство с местными художниками – Н. Н. Хохряковым, постоянно жившим в Вятке, с А. А. Рыловым и А. Н. Юдиным, часто приезжавшими в родные места из Петербурга, их практические советы и указания, работа вместе с ними на этюдах помогали Румянцеву овладевать навыками профессионального мастерства. К тому же для пополнения своих знаний по искусству Николай Николаевич ездил в Москву и Петербург, где посещал музеи, знакомился с открывающимися там выставками, выписывал разные художественные журналы. Это принесло свои положительные плоды.

В 1897 г., сдав экстерном экзамены в Петербургской академии художеств, Румянцев получил от неё свидетельство на право преподавать рисование в средних учебных заведениях. В 1900 г. он поступил в Вятскую Мариинскую женскую гимназию, где стал вести этот предмет. Однако составление школьных программ, работа с неугомонной молодёжью не принесли педагогу морального удовлетворения – такого рода деятельность показалась ему скучноватой. Румянцеву хотелось больше внимания уделять творчеству, да и организаторская работа казалась ему более значительной. Поэтому в 1903 г. гимназия была оставлена.

Чуть раньше, в 1901 г., группа вятских художников – Н. Н. Хохряков, А. В. Зубов, С. А. Лобовиков, а среди них и Н. Н. Румянцев – открыли первую выставку работ местных авторов. Она прошла с успехом, сблизила их и положила начало для периодического проведения подобных смотров в последующие годы. Причём в них, помимо постоянно живущих в Вятке художников, стали участвовать и мастера искусства, находящиеся в Москве, Петербурге. Работа по устройству подобных выставок становилась всё более значимой, поэтому появилась потребность в организации постоянно действующего художественного кружка с конкретным уставом, образец которого и привёз из Вологды Румянцев.

В 1909 г. такой кружок в Вятке открылся. Его учредителями стали Н. Н. Хохряков, Н. Н. Румянцев, С. А. Лобовиков (первый председатель правления кружка), А. И. Столбов. В. С. Кушелев, ряд других деятелей культуры. Круг задач, стоящих перед кружком, был широк и разнообразен, но всё-таки главным его делом явилось открытие 5 (18) декабря 1910 г. художественно-исторического музея, который стал первым музеем подобного плана на всём севере и северо-востоке России, а также «первым художественно-воспитательным учреждением в Вятке» (С. А. Лобовиков).

На первых порах это был музей кружка, но в 1918 г. он стал самостоятельным учреждением, подведомственным Наркомпросу, и получил новое наименование – Вятский губернский музей искусства и старины. Год спустя Румянцев был назначен там старшим хранителем. Музей на протяжении 1920–1930-х гг. ещё не раз менял свой состав и название. По-разному именовалась и должность Николая Николаевича: старший хранитель – заведующий художественным отделом – директор. Но в течение всех этих лет, почти до конца жизни, Румянцев являлся подлинным руководителем музея. Круг его обязанностей был на редкость широк. Помимо административной работы, он вместе со своим коллегой и другом Н. Н. Хохряковым занимался комплектованием музейной коллекции, изучал поступающие в неё экспонаты, организовывал выставки, водил по ним экскурсии, дежурил в экспозиционных залах. При его участии в музее были созданы художественная библиотека с гравюрным кабинетом, лекторский отдел с оборудованным помещением для проведения занятий кружков и чтения лекций, а также негативный кабинет с фотолабораторией для изготовления диапозитивов. И заметьте, что всё это делалось в весьма непростые для страны 1920-е гг.

Нельзя не отметить и работу Румянцева в Вятском комитете по делам музеев и охране памятников искусства и старины. Будучи членом его коллегии по губмузею, он на протяжении 1919–1927 гг. совершал частые поездки по уездам губернии, во время которых занимался самой разноплановой деятельностью: зарисовывал и брал на учёт памятники национального зодчества, собирал и вывозил в Вятский музей экспонаты по народному творчеству, церковной археологии и кустарному производству. Помимо этого, Николай Николаевич принимал участие в открытии ряда уездных музеев и художественных отделов в уже имеющихся, обследовал и инструктировал эти музеи (в Уржуме, Нолинске, Слободском, Котельниче, Малмыже, Халтурине, Яранске), иногда помогал им в составлении экспозиции.

Но и это ещё не всё. В 1919 г. Румянцев принимал участие в открытии Вятских художественно-промышленных мастерских, а в 1926 г. – Вятского филиала АХРРа, став его председателем и активным участником выставок.

Это далеко не полный перечень тех дел, которыми занимался Румянцев в первые десятилетия ХХ в.

Казалось бы, при такой большой загруженности у него не оставалось времени, чтобы посвятить себя искусству. Но были выходные и праздничные дни, были довольно частые поездки по губернии, в которые художник неизменно брал с собой альбом, кисти, краски, карандаши. И вот тогда, пользуясь любой возможностью, он с радостью отдавался любимому занятию.

Румянцев вступил в искусство в сложное и противоречивое время (рубеж XIX–XX вв.), в котором причудливо переплетались тенденции и влияния самого разного толка. Это был период возникновения ряда значительных творческих организаций с разными теоретическими платформами («Мир искусства», «Союз русских художников», «Голубая роза», «Бубновый валет»), период смелых экспериментов, ниспровержения старых авторитетов и утверждения новых, что, прежде всего, было характерно для художников-авангардистов. Николай Николаевич, будучи восприимчивым по натуре, не чуждался веяний времени, добросовестно старался уяснить суть происходящего, но не попал под их непосредственное влияние. Для него всегда главным учителем была жизнь, а основным объектом внимания – натура. По своим взглядам на задачи искусства это откровенный реалист. Подтверждением тому являются многочисленные произведения художника.

Румянцев, прежде всего, известен как интересный график, но на разных этапах своего творческого пути он уделял немало внимания и живописи.

В 1890-е гг. Николай Николаевич создавал преимущественно натурные пейзажи, чаще всего этюды. В них запечатлено то, что привлекало зоркий взгляд художника, было близко и дорого ему: поля, лесные опушки, озёра, речные берега, мельницы. В подобных работах не следует искать каких-либо живописных находок, скрытого смысла. Простые и неброские, они фиксируют характерные приметы конкретного места, являясь одним из способов познания окружающего мира, представляя собой своего рода «портрет» увиденного.

В предреволюционный период Румянцев создавал и отдельные произведения других жанров. Таковы, в частности, выполненный в мягкой серебристой гамме «Женский портрет» (1900-е гг.) и натюрморт «Древние одежды» (1912), который считается одной из лучших живописных работ автора.

В натюрморте изображены довольно разнородные предметы: нарядные ткани, женский головной убор – кокошник, нитка жемчуга, янтарные бусы, раковины, сосновая ветка, блюдо. Но умение художника гармонично сочетать запечатлённые предметы, передать их материальную осязаемость и пластическую красоту, выразительность рисунка, декоративность цветовой гаммы, построенной на сочетании серебристо-розовых, перламутровых, фиолетовых, коричневато-жёлтых, зелёных тонов, придают работе определённую целостность, превращают её в радующее взор праздничное зрелище.

К тому же при ознакомлении с изображаемыми предметами у зрителей (в зависимости от их творческого воображения) могут возникнуть различные предположения о владельце подобных вещей, да и о пристрастиях самого художника, который, подобно многим мастерам искусства того времени, питал несомненный интерес к национальному прошлому страны, к быту и культуре её народа. Не случайно известный российский искусствовед Ю. Герчук в своей книге «Живые вещи» пишет: «Предмет быта, согретый теплотой повседневного общения с людьми, позволяет прикоснуться к их жизни более осязательно и интимно, чем это возможно в развёрнутой сюжетной картине» 1 .

А в целом мир предметов, «перечисленных» автором, является как бы образным эквивалентом разнообразия и красоты окружающей действительности, радости земного бытия человека.

К натюрморту Румянцев не раз обращался и в последующие десятилетия, изображая, в основном, нарядные красочные букеты. Таково полотно «Цветы» (1935), где на сложном в тональном отношении сером фоне выразительно выступают тёмно-красные, розовые, белые флоксы и астры. Это тоже своего рода «праздник жизни».

В 1920–1930-е гг. художник продолжал активно работать в жанре пейзажа. Им были написаны картины «Весна» (1920-е гг.), «Лунная ночь» (1928), «В лесу у озера» (1928), «Лес» (1933), ряд других. Здесь следует отметить, что в указанный период у Румянцева наметился новый метод работы над живописными произведениями. Теперь он, отойдя от тщательного изучения натуры и бережного следования ей, начал компоновать свои полотна непосредственно в мастерской, пользуясь ранее созданными зарисовками. В качестве примера можно назвать картину «Лес», в основу которой положен выполненный итальянским карандашом рисунок «Зимой в лесу» (1929).

Автор практически без изменений перенёс в живописное полотно мотив и композицию графического листа, но ввёл в него условный цвет, произвольно усилил светотеневые контрасты. И в результате получился не лишённый своеобразного очарования сочинённый пейзаж. В нём всё привлекает внимание: сам мотив (исполненный тишины и покоя уголок зимнего леса в солнечный день), ритмичность в изображении уходящих от переднего плана в глубину деревьев, удачное использование контрастов света и тени, нарядная колористическая гамма, построенная на сочетании коричневых, зелёных, белых и голубых тонов. И хотя работа выполнена на основе вполне реального натурного рисунка, в ней присутствуют нотки таинственности, какой-то недоговорённости.

Следует напомнить, что в 1920–1930-е годы жанр пейзажа считался в отечественном искусстве второстепенным, неактуальным, малоинтересным новому рабоче-крестьянскому зрителю. Правительство, в руках которого находились все рычаги культуры, постоянно рекомендовало литераторам, художникам, музыкантам, деятелям театра и кино в доступной и понятной форме отображать достижения советских людей в разных сферах жизни, создавать произведения, отражающие темы героического прошлого страны, индустриализации, колхозного строительства, нового быта. И такие работы, разумеется, разного художественного достоинства, в изобилии появлялись на многочисленных выставках, как в центре, так и на местах.

Вероятно, под влиянием момента и Румянцев решил обратиться к нехарактерной для него области искусства – бытовой картине.

В 1933 г. он приступил к работе над полотном «Базар», в котором поставил перед собой непростую композиционно-колористическую задачу – изобразить группу людей, собравшихся на базаре в яркий, солнечный зимний день. К сожалению, работа не была завершена. Год спустя художник написал картину «Собираются на базар». Но её не назовёшь удачей автора. Интересная по замыслу работа имеет определённые просчёты: вялость цветового решения, статичность фигур… Всё-таки жанровая композиция – это не та сфера творчества, в которой Румянцев мог в полной мере проявить своё «я». По складу дарования он – прежде всего пейзажист, как и его коллеги, вятские художники Н. Н. Хохряков, С. А. Вшивцев, А. И. Деньшин, создавшие в указанный период немало значительных работ, посвящённых родному краю. Наиболее полное представление о достижениях Румянцева-пейзажиста можно получить, знакомясь с его серьёзным графическим наследием.

Говоря об этой стороне творческой деятельности художника, следует отметить, что он работал в самых разных техниках – выполнял свои произведения карандашом, акварелью, гуашью, пастелью, пользовался также белилами, тушью, чернилами, часто в пределах одного листа совмещал разные техники. Румянцев тонко чувствовал возможности материала, в основном, серой бумаги, активно вводил этот цвет в свои красочные гармонии.

Разумеется, произведения художника далеко не равнозначны по своим задачам и решению.

В предреволюционные годы ощущается некоторая разбросанность тематических интересов автора. То он создавал работы, в которых стремился передать особенности колорита русского севера с его широкими просторами, грядой леса, чахлыми, искорёженными холодными ветрами деревьями, небом, расцвеченным северным сиянием – «Тундра» (1909), «Северное сияние» (1909). То его внимание привлекали архитектурные ансамбли старой Вятки, и в результате возникали выполненные тушью рисунки с изображением известных местных храмов – «Вятка. Кафедральный собор» (1910), «Вятка. Спасский собор» (1910), «Вятка. Мужской монастырь» (1913).

А в 1917 г. Румянцев, увлёкшись индустриальным пейзажем, создал «Серию заводов», в многочисленных листах которой добросовестно «перечислил» характерные приметы подобного пейзажа: заводские корпуса, мастерские, дымящие трубы, двор с хозяйственными постройками, железнодорожную колею с паровозом, фонари…

Но всё-таки и тогда уже чувствовалось явное тяготение мастера к природе Вятского края, которую он изображал в разное время года и суток, при разном её состоянии.

А после Октября 1917 г., когда приходилось по делам службы совершать частые поездки по уездам губернии, в графических листах художника окончательно утвердилась его главная тема – земля родная.

Н. Н. Румянцев. Дымково. Крыши. 1923

Николай Николаевич был очень подвижным человеком, особенно если дело касалось работы. Неутомимость его и любознательность казались поистине исключительными. С альбомом в руках он мог шагать километрами. И до чего же много мотивов, часто ещё никем не запечатлённых, удивительно русских, более того – вятских, находил художник во время этих пеших путешествий. Работая на пленэре, пристально всматриваясь в натуру, улавливая её различные нюансы, обогащая свою палитру, Румянцев создавал десятки рисунков, акварелей, гуашей, в которых любовно запечатлевал самые разные уголки родного края. Они на редкость просты и незатейливы. Это многочисленные вятские деревушки (Шавели, Моряны, Тукмачи, Холкидоново, Лянгасы, Санники…), сёла (Богородское, Красное, Шестаково), родина уникального местного народного промысла – слобода Дымково, старая Вятка, старинный купеческий город Слободской… Для Румянцева не существовало деления на главное и второстепенное в окружающем мире. Для него любое проявление жизни было значительным. С одинаковой заинтересованностью автор изображал памятник национального зодчества, на который мы сегодня смотрим, как на свидетеля давно минувших времён, хранителя памяти ушедших поколений – «Вятский Трифонов монастырь» (1919); медленно текущий между заснеженных берегов ручей с тёмной, стынущей водой – «Ручей». Эскиз (1923); деревенские задворки с тесно прижавшимися друг к другу ветхими деревянными строениями – «Зады». Эскиз. (1923); безлюдную улочку старого провинциального города с невысокими домами, расположенными за ними церквями, покосившимися заборами и воротами («Провинция. Вятская улица. г. Слободской»). Данный перечень разных по своим мотивам графических листов может быть значительно расширен.

Произведения художника не однозначны по степени законченности. Среди них есть такие (чаще это рисунки тушью, чернилами), которые представляют собой лишь беглые суховатые наброски увиденного. Но рядом с ними существует немало интересных, вполне завершённых карандашных рисунков, привлекающих внимание точным штрихом, уверенно лепящим форму, удачно разработанным пространством. В них чувствуется, что, рисуя непосредственно с натуры, автор умеет найти наиболее характерную для выбранного мотива композицию, отбросить частности, подчеркнуть главное, сохраняя при этом свежесть первого впечатления от изображаемого уголка земли.

При всём разнообразии мотивов, техник исполнения и, конечно, авторских задач у произведений Румянцева есть нечто общее. Это жизненная достоверность запечатлённого, простота и естественность композиции, искренность чувств художника, а если обратиться к работам, в которых активно используется цвет (акварель, гуашь, смешанная техника), то заметишь, что, помимо названных качеств, в них присутствует и такая ярко выраженная особенность, как декоративность колористического решения.

Возьмём, к примеру, гуашь «Стволы. Декоративный эскиз» (1920). Её мотив предельно прост. Перед зрителями предстаёт покрытая зелёной травой земля. Над ней синее небо с серовато-белыми облаками. А на его фоне чётко выступают желтовато-коричневые стволы деревьев с причудливо изогнутыми ветвями и редкой зелёной кроной. Вот, казалось бы, и всё. Но при такой лаконичности изображения, благодаря звучной цветовой гамме, лист рождает ощущение свежести и бодрости.

Несколько иной по колориту и звучанию является работа «Кузницы» (1928), выполненная в смешанной технике. В ней на первом плане опять-таки изображена земля, поросшая зелёной травой. Небо здесь неспокойно, бурое, с розовыми отсветами. А в центре расположены серые деревянные постройки, сквозь проёмы которых видны вспышки пламени находящихся внутри горнов. Этот лист, в котором переплетаются пейзажный и жанровый мотивы, вызывает ощущение скрытого напряжения, какого-то внутреннего дискомфорта.

И так каждая работа в силу своеобразия своего мотива и цветовой палитры рождает у зрителей различные представления и чувства.

Иногда в произведениях Румянцева встречаются такие колористические решения, которые, на первый взгляд, могут показаться неестественными. Так, например, земля у него может быть не только тёмной, коричневой, но и лиловой, небо не только синим или голубым, но и серым, бирюзовым, даже сиреневым. А уж если автор изображает закат, то тогда краски на небе у него сливаются в какой-то многоцветный сплав (розовые, голубые, белые, желтоватые…), и тогда, кажется, что в окружающем мире разливается торжественная тишина.

Но стоит призадуматься, обратиться к своим зрительным воспоминаниям, как начинаешь понимать, что природа, этот вечный творец, может создать и не такое.

Правда, иногда интенсивность натурного цвета автор слегка усиливает произвольной яркостью красок палитры. Но при этом у него нет ни малейшего эстетского любования цветовой и тональной игрой. Декоративность художник сочетает с натурным мотивом, с фрагментом, взятым из самой природы. И поэтому его произведения всегда вызывают ощущение реальности увиденного.

В целом жизненно правдивые, технически хорошо исполненные, согретые тёплым поэтическим чувством работы мастера являются доверительным рассказом о родном крае, его своеобразии и красоте.

Представление о Румянцеве будет недостаточно полным, если не упомянуть о нём, как о литераторе, обращающемся и к прозе, и к драматургии.

Пожалуй, самой известной его работой в этой области является рассказ «Сизые луга». Полный печали, он повествует о несчастной судьбе двух молодых влюблённых, живущих среди прекрасных лугов в долине реки Ярани, которые в силу драматически сложившихся обстоятельств так и не смогли соединить свои жизни. Этот рассказ Румянцева был отмечен первой премией на Всероссийском конкурсе журнала «Новое слово» в Петербурге в 1911 г.

Известный кировский краевед Е. Д. Петряев в своей книге «Литературные находки» 2 , помимо названной работы, отмечает ещё целый ряд произведений Николая Николаевича. Это мрачный по духу рассказ «Подвиг», опубликованный в «Северных записках» (1915, № 5–6); повести «Баркас № 27», «Боташ-Нил», «Олек и Гиле», которые готовились к изданию в Вологде, но так и не вышли в свет; бытовая драма «Речные волки. Картины речной жизни», предназначенная для театров, но не поставленная на сцене. Петряев называет также сохранившиеся рукописи рассказов Румянцева: «Туман», «Самогон», «Ледоход», «Тревожная масленица» и пьесы «В затоне», написанной для Московского художественного театра.

Приходится констатировать, что данная сторона творческой деятельности Румянцева пока ещё практически не изучена и ждёт своего дальнейшего исследования.

Всё это, вместе взятое, – живописные и графические произведения, хранящиеся в коллекции Вятского художественного музея имени В. М. и А. М. Васнецовых, литературные труды, архивные материалы, отдельные небольшие публикации на страницах местной печати и каталоги выставок, открывавшихся в г. Кирове, – позволяет воссоздать образ Николая Николаевича Румянцева, многогранно одарённого человека, имя которого было одним из наиболее популярных среди вятских художников первых десятилетий ХХ в.

Примечания

1 Герчук Ю. Живые вещи. М., 1977. С. 5.
2 Петряев Е. Литературные находки: очерки культ. прошлого Вят. земли. Киров, 1996. С. 184–185.

Российский государственный деятель, меценат, коллекционер, граф Николай Петрович Румянцев родился 14 апреля (3 апреля по старому стилю) 1754 года. Сын фельдмаршала Петра Румянцева-Задунайского.

Получил домашнее образование. С девяти лет был записан в военную службу. В 1773 году стал камер-пажом .
В 1774 году был отправлен на учебу в Лейденский университет (Германия), много путешествовал по Европе. Вернувшись в 1779 году в Россию, по желанию отца посвятил себя дипломатической деятельности .

Дипломатическую службу начал в качестве полномочного министра во Франкфурте-на-Майне при сейме Священной Римской империи и курфюрстском округе Нижнего Рейна. Во время Великой Французской революции был посредником между Екатериной II и Бурбонами.

При Румянцев попал в опалу и смог вернуться к государственной деятельности только при . В 1801 году он стал членом Государственного совета, сенатором, директором водных коммуникаций, в 1802 году министром коммерции. На этом посту Румянцев способствовал улучшению водных путей государства, освоению восточных и северных регионов страны; снаряжал экспедиции, в том числе и первую российскую кругосветную под командованием Юрия Лисянского и Ивана Крузенштерна.

В 1808 году, как сторонник русско французского союза, Николай Румянцев был назначен министром иностранных дел с сохранением прежних обязанностей.

В 1809 году за деятельность по заключению Фридрихсгамского мира со Швецией и присоединению Финляндии получил звание государственного канцлера.

В 1810 году граф Румянцев стал председателем Государственного совета.

В 1812 году, при известии о выступлении Наполеона против России, с Румянцевым случился апоплексический удар , значительно повредивший его слух.

Непрерывное отступление русских войск в начале Отечественной войны отразилось на отношении общества к Румянцеву, известному своим расположением к Наполеону и к Франции. Его недруги сделали попытку сместить графа, поручив английскому генералу Вильсону намекнуть императору о необходимости смены министра. Александр I ответил Вильсону, что он "не может напрасно пожертвовать верным и преданным ему лицом". Граф Румянцев остался во главе министерства иностранных дел, но уже только номинально. Он был отстранен от личных сношений с императором по дипломатической части, ему давали подписывать и скреплять бумаги, написанные другими лицами.

В 1813 году Румянцев просил об отставке , но получил ее только в 1814 году.

Выйдя в отставку, граф продолжал оказывать покровительство мореплаванию и торговле, снарядив и профинансировав несколько дальних экспедиций. Румянцев отправил за свой счет экспедицию на корабле "Рюрик" под начальством капитана Отто Коцебу (1815-1818) для открытия северного морского прохода между Азией и Америкой, принимал участие в организации экспедиций Леонтия Гагемейстера, Петра Корсаковского и др.

Румянцев собрал большую библиотеку, а также коллекции рукописей, этнографических и нумизматических материалов, легших в основу Румянцевской библиотеки в Москве, которая вошла в фонд Государственной библиотеки Российской Федерации.

Румянцев субсидировал деятельность кружка, в который входили историки и библиографы Евфимий Болховитинов, Александр Востоков, Константин Калайдович, Павел Строев и др. Принимал деятельное участие в сборе документов и материалов по истории России, как внутри государства, так и за рубежом (в архивах и библиотеках Германии, Италии, Франции, Швеции и др.). На средства Румянцева были изданы свыше 40 книг, среди которых "Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым" (1818), "Памятники Российской словесности XII в." (1821); "Белорусский архив древних грамот" (1824). Румянцев был почетным членом многих академий и ученых обществ.

2.1.2.2. Николай Петрович Румянцев (1751—1826), канцлер, меценат, основатель Румянцевского музея. старший сын графа, фельдмаршала и губернатора Малороссии .

Сегодня Румянцев более известен как меценат и основатель Румянцевского музея, его собрание книг и древних рукописей составило основу Российской государственной библиотеки имени Ленина. Сотрудники ее до сих пор называют свою библиотеку Румянцевской. В 2004 году на 250-летний юбилей князя Румянцева в стенах библиотеки установили бронзовый бюст человека, именем которого в русской истории называли некогда всю первую четверть славного ХIХ века - это была "Румянцевская эпоха".

Доу Джордж. Румянцев Николай Петрович (1828, Государственная Третьяковская галерея)

В детские годы они с братом Сергеем жили в Москве, учились у одних и тех же домашних учителей. Несмотря на все старания родителей дать сыновьям приличное образование, как вспоминал Сергей Петрович в своей автобиографии, «французские тогдашние учителя» не могли «полностью удовлетворить любознательность» молодых Румянцевых, и многое они сами «приобрели по охоте своей к познаниям».

В 1771 г. Екатерина Михайловна с сыновьями прибыла в Петербург, а в 1772 г. они были произведены в камер-юнкеры. Началась придворная служба, которая состояла в дежурствах при императрице во время церемоний, балов и приеме посетителей. Екатерина II относилась к братьям весьма благосклонно,

С детства проявив интерес к разным наукам, молодой граф Николай Петрович добивался от отца возможности получить образование за границей, но тот был против. Желаниям Николая Петровича помогла императрица Екатерина II. В качестве спутника в заграничную поездку братьям Румянцевым она сосватала своего любимца, близкого приятеля Вольтера, публициста барона Мельхиора Гримма . Два года Румянцевы провели в Европах. Николай слушал лекции в Лейденском университете. Вольтер лично просил привезти двух братьев к нему в Женеву, вняв настойчивым советам своей корреспондентки императрицы Екатерины II встретиться с молодыми братьями, на которых в делах государственной важности она возлагала большие надежды. "Тем, кои рождены для того, чтобы служить опорой власти неограниченной, не мешает взглянуть на республику", - писал великий вольнодумец в письме к госпоже Епиналь в июле 1774 года, настаивая на том, чтобы Гримм с Румянцевыми заехал к нему в Женеву.

Скородумов Гавриил Иванович. Румянцев Николай Петрович

Вольтеру особенно приглянулся старший из Румянцевых, он нашел его более годным к государственным делам и рекомендовал Екатерине. После возвращение Николая Румянцева из-за границы Екатерина приблизила его к себе. Она хотела видеть образованного юношу при дворе, но тот вновь рвался за границу. Несколько попыток поступить на дипломатическую службу не увенчались успехом, но тут возникли личные обстоятельства, для разрешения которых Екатерина надумала использовать верного камер-юнкера. Речь идет о женитьбе внуков Екатерины, в том числе Александра, который в будущем должен был занять трон.

В 1876 году графа Румянцева назначили чрезвычайным посланником и полномочным министром во Франкфурте-на-Майне, он оставался на этом посту более 15 лет. Ему, в частности, предстояло устроить дело о женитьбе наследника престола на принцессе Баденской Луизе Марии Августе, впоследствии императрице Елисаветы Алексеевны. Екатерина состояла с Румянцевым в активной переписке в июне 1792 года по поводу этого брака. Тайно Румянцев должен был организовать приезд в Россию двух принцесс Баденских, старшей и младшей, дабы будущий наследник, внук Екатерины Александр смог выбрать свою императрицу. Занимался этим делом Румянцев ни много ни мало около семи лет: на смотрины "баденские княжны" прибыли только 31 октября 1798 года.

Хааке И.-И. (Haacke или Haake I.-I.) Румянцев Николай Петрович (1780-1790, Государственная Третьяковская галерея, Москва)

24 ноября 1792 года награждён орденом Св. Александра Невского.
При недолгом царствовании Павла I Румянцев забыт не был, но никаких важных должностей не занимал.

День коронации Александра I стал звездным часом Николая Румянцева. Любимец бабушки был назначен членом Государственного Совета, а потом, с образование в России министерств, получил портфель министра коммерции, в 1802—1808 — Министр хлеба и земель. Одновременно Румянцев был директором водных сообщений и комиссии по устройству в России дорог. Чему только не приходилось заниматься графу на этих должностях. Он был инициатором издания первой русской деловой газеты - "Санкт-Петербургских коммерческих ведомостей", устроил промыслы на Каспийском море, для охранения Санкт-Петербурга от наводнений по его распоряжению была произведена отделка берегов адмиралтейского канала диким камнем, он также разработал купеческий устав 1807 года, который подготовил расцвет купеческого сословия в России. Департамент водных коммуникаций, который он возглавлял с 1798 года, в 1809 году был расширен и переименован в Управление водяными и сухопутными сообщениями. Одним из успехов Румянцева на этом посту считается строительство Мариинской водной системы (открыта в 1810)

В 1807 году Румянцев возглавил министерство иностранных дел, пост министра коммерции остался при нем. На место, которое еще недавно занимал, как выразился Вигель, "жалкий немец", пришел человек "русский с громким именем, высокою образованностью, благородною душою, незлобивым характером и умом".

В ближайшее десятилетие Румянцев вместе с императором будет руководить дипломатической жизнью России. В 1809 году он отправится в Париж для переговоров с Наполеоном как посредник в примирении Австрии с Францией. Наполеону чем-то приглянулся Румянцев, и он благоволил ему. Вероятно, Наполеона привлекли образованность графа и его интерес к искусствам. Переговоры завершились успехом.

Стейли Питер Эдуард. Румянцев Николай Петрович (ГМИИ им. Пушкина. Москва.)

А в 1810 году Румянцев заключил Фридрисхгамский договор, согласно которому вся Финляндия, принадлежавшая ранее Швеции, отошла России. Это принесло Румянцеву звание Государственного канцлера. 15 сентября 1812 награждён шведским Орденом Серафимов.

Завистники Румянцева распространяли слухи о тайных переговорах Румянцева с Наполеоном во вред России. Это все клевета, разумеется. Граф казался кому-то галломаном, но изменником он никогда не был. Тот же Вигель справедливо отмечает: да разве можно было подкупить Румянцева золотом - того, который "жил всегда умеренно, источая его (золото) единственно на умножение просвещения в России?" Не золотом, конечно, а идеями подкупал его Наполеон. Мечта о великом союзе северо-востока с юго-западом, перед которым "все должно было покориться" владела Румянцевым. Переход войск Наполеона через Неман и вступление французских войск в Россию - это стало для Румянцева настоящим ударом. "Апоплексический приступ" случился с графом в присутствии Александра I, который сам приехал сообщить канцлеру о начале войны. С тех пор сделался Румянцев малость глуховат... И пошли об этом исторические анекдоты...

Помимо слухов об измене, немало могли повредить Румянцеву разговоры о причинах его холостяцкой жизни. Кстати, все три брата Румянцевых так и остались холостяками. Род Румянцевых на них прервался.

Была у Румянцева странная приятельская связь с , его теткой. Она оставила семью свою и поселилась у племянника. Это совместное житье тетки с племянником, годившимся ей в сыновья, стало объектом многочисленных шуток, автором которых был Александр Львович Нарышкин , которого Анна Никитична решила оставить без наследства, завещав все племяннику. Произошла судебная распря, которую Нарышкины выиграли, но позора своего простить Румянцеву не могли.

Нарышкин и был автором нескольких "не всегда удачных каламбуров", высмеивающих сексуальные интересы графа Румянцева. До сего дня они - анекдоты, разумеется, - не дошли. Только некоторые откровенные мемуаристы пишут, что "жало их [каламбуров] автора приписывало Румянцеву какие-то слабости, противные нравственности".

Шокированный войной с Наполеоном, который был почти его другом, Румянцев просит отставки несколько раз, но государь ее не одобряет. Тогда министерский портфель он оставляет старшему члену коллегии и уезжает в свое имение. Официальная же отставка состоялась только в 1814 году.

И начались славные времена "румянцевской дружины", завершившие так называемую "румянцевскую эпоху", в которую было сделано невероятно много для истории и словесности России.

Николай Петрович Румянцев полностью посвящает себя благотворительной деятельности. Это обширная работа включает в себя как поиск редких рукописей по всему миру, так и издание новых книг, финансирование научных исследований, а главное - открытие публичных библиотек по образцу европейских в губерниях России. На благотворительность за 11 лет граф потратил около 300 000 рублей. Не случайно его называли "кассиром русской словесности".

Центром деятельности Румянцевского кружка стал Московский архив иностранных дел, который возглавлял Николай Бантыш-Каменский. Его сын Владимир Бантыш-Каменский (Владимир Николаевич Бантыш-Каменский вступил в службу 26 января 1785 года в Измайловский полк подпрапорщиком, 28 февраля того же года пожалован сержантом; 1 января 1788 года выпущен из полка «к статским делам» и 21 февраля 1788 года указом государыни зачислен переводчиком в Московский Архив Коллегии Иностранных дел; 31 декабря 1796 года Павел I пожаловал его надворным советником, а в 1806 году Александр I своим указом перевел его из ведомства Архива в Петербург, в ведомство Коллегии. 24 февраля 1810 года он был награжден орденом Св. Иоанна Иерусалимского. Находясь в отпуске в Полтаве, Владимир Николаевич 26 ноября 1818 года подал прошение на высочайшее имя с просьбой об увольнении от службы «по болезни» и получил отставку. Будучи всю жизнь преследуем за страсть к мужеложеству, он в 1823 году, после нескольких публичных скандалов, был выслан на три года в Вятку, затем перебрался к брату в Тобольск, но 29 декабря 1828 года был заточен в тюрьму Спасо-Евфимиевого Суздальского монастыря, где вскоре — 22 января 1829 года — скончался на 51-м году жизни и был похоронен в монастырском саду) был ославлен во время одного из самых крупных гомосексуальных скандалов 1810-х годов. В числе прочих знаменитостей, подверженных гомосексуальной любви, он назвал Румянцева, а также министра духовных дел князя Голицына.

После признания Бантыш-Каменского из столицы были высланы в монастыри и на окраинные губернии несколько десятков чиновников. Но более всего досталось самому Владимиру Бантыш-Каменскому (он высылался неоднократно) и молодому Константину Калайдовичу, в будущем выдающемуся русскому историку.

Константин Фёдорович Калайдович (1792, Елец, по другим сведениям Ельня — 1832) — археолог и филолог.
Учился на словесном отделении Московского университета (1807—1810). Его наставником был профессор Р. Ф. Тимковский; по воспоминаниям Калайдовича в письме к С. Н. Глинке, он в то время часто посещал Карамзина, был много обязан Платону Петровичу Бекетову. Ещё в 1810 году он был принят в общество испытателей природы, а потом занялся литературою и древностями и с 1811 года был действительным членом в московских обществах любителей словесности и истории и древностей. Начал печататься в «Вестнике Европы», с 1813 года — преимущественно статьи археологического содержания. В 1811—1812 годах преподавал историю в Благородном пансионе и университетской гимназии. В 1812 году служил в Московском ополчении, а по окончании войны числился в ведомстве Московского университета. 28 апреля 1813 года перешёл в Московский архив иностранных дел. В 1815 году он был объявлен сумасшедшим, полгода провёл в доме для умалишённых, а потом жил в Николо-Пешношской обители, в 1816 году жил в Калуге, где обнаружил экземпляр рукописи Кирши Данилова «Древнерусские стихотворения»; она была издана Калайдовичем в 1818 году с обстоятельным предисловием, представляющим первый опыт исследования русского былинного эпоса.
В 1817 году Калайдович был приглашён в археологический кружок канцлера графа Румянцева, который поручил ему для издания II—IV томы предпринятого им «Собрания государственных грамот». В этом же году в Воскресенском монастыре им был обнаружен знаменитый «Изборник Святослава 1073 года».
В 1822 году К. Ф. Калайдович получил Орден Святой Анны; в 1824 году императрицей Елизаветой Алексеевной был пожалован золотой табакеркой; в 1826 году пожалован бриллиатовым перстнем и орденом Орденом Святого Владимира 4-й степени.
В 1825 году захворал «нервическим расслаблением». В 1828 году Калайдович имел намерение издавать журнал «Русский Зритель», но тяжёлая душевная болезнь остановила его редакторскую деятельность. Хотя через год психическая болезнь прошла, телесные болезни привели к его смерти в 1832 году.
Кроме «Вестника Европы», его труды были напечатаны в «Северном архиве» (1823), «Сыне отечества» и в Трудах обществ: истории и древностей Российских; любителей словесности.
Калайдович был женат, с 1820 года, на дочери бронницкого уездного судьи Екатерине Никитичне Исаковой и имел сына и дочь

Именно Калайдовича старший Бантыш-Каменский рекомендовал Румянцеву для продолжения работы над изданиями русских летописей. Но представить свои изыскания Румянцеву Калайдович смог только в 1817 году, когда скандал чуть поутих. Высланный в Песношский монастырь, Калайдович одновременно собрал там интересные исторические сведения. Румянцев добивался возвращения Калайдовича в Москву у императора, используя покровительство просвещенного духовенства, которое было восхищено работой кружка Румянцева по сбору русских "летописей" в монастырях. Кстати, именно с Калайдовичем 70-летний граф будет совершать поездки по русской провинции в поисках древностей. Калайдович тяжело переживал свою гомосексуальность. Психологическое напряжение было настолько велико, что в 1828 году у него случился нервный срыв, закончившийся потерей рассудка, по причине которого была прекращена его научная и издательская (журнал "Русский зритель") деятельность.

18 (30) января 1819 г. Румянцев был избран почётным членом Императорской Российской академии.

В русских монастырях, европейских архивах и библиотеках (на Румянцева там работало 10 лучших ученых) было обнаружено около 1000 актов. Эти документы объясняли историю России с XIII по XVII век. Все рукописи были обработаны выдающими учеными своего времени и изданы в четырех томах.

P. Borel. Румянцев Николай Петрович

Свое собрание Румянцев завещал для общественной пользы. Николай I пожелал открыть его в 1831 году под названием Румянцевского музея. Как этот музей оказался в Москве и положил основу Государственной публичной библиотеке имени Ленина? В 1860-е годы музей Румянцева в Петербурге пришел в такое плачевное стояние, что "его признали бесполезным", и собрание Румянцева принял к себе московский университет.

В 1922 году при Советах коллекция Румянцева была расформирована и распределена по разным музеям, архивам и библиотекам. Основная часть рукописного и книжного собрания оказалась в Российской государственной библиотеке.

О полностью забытом при советской власти меценате вспомнили в конце 1990-х годов - не только в России, но и в Белоруссии, в частности в Гомеле - там, в семейных владениях, Румянцев был похоронен. Этот белорусский город обзавелся памятником Румянцеву, теперь подумывают и о восстановлении его надгробия.

Именем Николая Петровича названа бабочка Papilio rumanzovia, пальма Syagrus romanzoffiana, открытые в ходе организованной им экспедиции известного русского путешественника О. Е. Коцебу.
Также именем графа назван один из атоллов в архипелаге Туамоту (современное название Тикеи), открытый тем же О. Е. Коцебу (повторно, после Я. Роггевена) в ходе первого русского кругосветного плавания, покровителем которого был Румянцев.
Залив Бодега в Калифорнии первоначально назывался «порт Румянцев».
Имя графа носил основанный им Румянцевский музей.

2.1.2.3. Сергей Петрович Румянцев (1755—1838), дипломат, писатель, организатор Румянцевского музея в Петербурге. русский государственный деятель. Сын П.А. Румянцева-Задунайского и брат Николая Петровича Румянцева.

Сергей Петрович Румянцев

Родился в селе Стряпкове Юрьевского уезда Владимирской губернии. Сергей появился в семье Румянцевых в марте - 1755 г. через одиннадцать месяцев после Николая. Столь небольшая разница в возрасте позволила матери, Екатерине Михайловне, воспитывать сыновей как одногодок. Получил домашнее образование. С детства записанный в гвардейскую артиллерию, в 1762 г. переведен вахмистром в лейб-гвардии Конный полк, а в январе 1769 г. пожалован, за службу отца, в корнеты. В августе 1772 г. пожалован в камер-юнкеры Высочайшего Двора; присутствовал вместе с братом графом Николаем на собраниях в Эрмитаже, куда допускались лишь самые избранные лица и наиболее известные приближенные императрицы Екатерины II. Екатерина II относилась к братьям весьма благосклонно, особенно к Сергею, в котором, по словам барона Гримма, «необыкновенного человека усматривала». Румянцевы, единственные среди молодых людей, были приглашены участвовать в «придворных забавах» - сочинениях, что положило начало поэтическим опытам Сергея Петровича. Он пишет стихи на французском языке, которые в дальнейшем были переведены и изданы под названием «Духовный Сумароков». Поэзия стала для Сергея тем увлечением, которое он не оставлял и в последующие годы. Некоторые из его стихов так впечатлили барона Гримма, что тот послал их Вольтеру.

А вскоре братья сами были представлены великому философу. В 1774-1777 гг. в сопровождении Фридриха Гримма они отправляются в Европу, где слушают лекции в Лейденском университете, посещают Германию, Швейцарию, Францию, Италию. Проезжая через Женеву встречаются с Вольтером, который, обращаясь к Сергею, сказал: «Вы, сударь, далеко пойдете».

Пророчеству Вольтера суждено было сбыться лишь отчасти. В мае 1779 г. он был пожалован в камергеры. В дальнейшем карьера Сергея Петровича складывалась не совсем удачно. Совершив второе путешествие по Европе (1780-1783 гг.), принятый и обласканный при английском и французском дворах, младший Румянцев возвращается на Родину. Принимает участие в издании журнала «Собеседник любителей русского слова», издававшегося княгиней Е.Р. Дашковой, публикует два открытых письма Екатерине II, касающиеся истории России, которые были приняты императрицей с нескрываемым раздражением. На этом его журналистская деятельность прекратилась.

Отношения осложняются нежеланием Сергея Петровича выполнить поручение Екатерины II и отправиться посланником к курфюрсту Баварскому, на что императрица ответила, что «подданных своих употребляет она как ей угодно и как польза Империи того требует».

Позже гнев был сменен на милость, и С.П. Румянцев получает новое назначение - в Берлин. Это произошло в 1786 г. незадолго до кончины Фридриха Великого, после смерти которого отношения между Россией и Пруссией осложняются. В 1788 г. даже назревал военный конфликт. Екатерина II была недовольна действиями своего посла - Сергей Петрович был отозван из Берлина, на чем его дипломатическая карьера практически завершилась.

Возвратившись в Петербург, граф ведет светскую жизнь, сочиняя стихи, играя в домашних театрах, пленяя общество своим остроумием.

В январе 1791 получил чин тайного советника. В 1793 состоял при прибывшем в С.-Петербург графе д"Артуа (будущем французском короле Карле X). В июне 1793 — июне 1794 чрезвычайный посол в Швеции.

Император Павел I, благоволивший к генерал-фельдмаршалу и его сыновьям, в ноябре 1796 назначил Румянцева присутствующим членом (четвертым) Коллегии иностранных дел, где вице-канцлером был его двоюродный брат князь А.Б. Куракин. В апреле 1797 (в день коронации императора) удостоен ордена Св. Александра Невского, а позже получил чин действ, тайного советника. В декабре 1797 назначен главным директором Государственного вспомогательного для дворянства банка. В сентябре 1798 назначен министром уделов и сенатором. Попав, однако, в немилость к императору, в январе 1800 был уволен по болезни на год за границу.

В ноябре 1800 г. вновь был принят на службу и назначен членом Совета при Высочайшем Дворе. В апреле 1802 г. назначен членом Государственного совета. Был инициатором указа императора Александра I о свободных хлебопашцах (1803) (Румянцев подал императору записку, в которой, имея в виду постепенную отмену крепостного права, предлагал предоставить помещикам право отпускать крестьян на волю, наделяя их землей). Часть своих крестьян он освободил по этому указу (Сергей Петрович в 1833 г. освободил от крепостной зависимости крестьян своего подмосковного имения Троицкое-Кайнарджи. В 1831 г. во время продажи Гомеля в казну им также были отпущены на волю 27 человек местечка Гомель и 16 Спасовой слободы).. За государственную деятельность удостоен всех высших российских орденов, до ордена Св. Апостола Андрея Первозванного включительно. Состоял почетным членом Петербургской АН (с марта 1810), действительным членом Российской Академии (с апреля 1828).

граф С.П. Румянцев получает от императора Александра указ об освобождении крестьян.

Как и брат, Румянцев занимался благотворительной деятельностью. В 1808 г. он передал полагавшееся ему, как кавалеру орденов Св. Александра Невского и Св. Иоанна Иерусалимского, содержание на выдачу пенсии 30 отставным солдатам. В 1832 он пожертвовал капитал в 50 тыс. руб. для обращения процентов в пользу вдов и сирот офицеров и нижних чинов, в 1834—38 внес в инвалидный капитал свыше 212 тыс. руб.

Румянцев деятельно помогал старшему брату в сборе коллекции будущего Румянцевского музея. Исполнил он и волю Николая Петровича, похоронив его в гомельском Петропавловском соборе, а дом покойного брата на Английской набережной и все коллекции передал государству для организации музея. В пользу его Сергей Петрович передал свой дом, расположенный рядом, и библиотеку в 10 тысяч томов. Николай I в благодарственном письме писал: «Изъявляю Вам благоволение мое и признательность за свой дар, наукам и Отечеству Вами приносимый, и желая сохранить память основателей сего полезного заведения, я повелел именовать сей музеум Румянцевским».

- (1754—1826), граф, государственный деятель и дипломат, канцлер (с 1809), почетный член Петербургского АН (1819). Сын П. А. Румянцева. Получил домашнее образование. В 1770 х гг. жил в Петербурге, состоял при дворе великого князя Павла… … Энциклопедический справочник «Санкт-Петербург»

- (1754 1826) граф, российский государственный деятель, дипломат. Сын П. А. Румянцева Задунайского. В 1807 14 министр иностранных дел, в 1810 12 председатель Государственного совета. Собрал коллекцию книг и рукописей (т. н. Румянцевский музей) … Большой Энциклопедический словарь

Румянцев (Николай Петрович, 1754 1826) старший сын графа П. А. Р. Задунайского. Образование, вместе с братом своим, Сергеем Петровичем (см.), он получил первоначально самое поверхностное; в 1772 1773 годах находился при дворе Екатерины II , а… … Биографический словарь

Граф, русский государственный деятель, дипломат. Сын П. А. Румянцева Задунайского. В 1776‒1795 на придворной и дипломатической службе. С 1801 член Государственного совета, сенатор. В 1807‒1814… … Большая советская энциклопедия

- (1754 1826), граф, государственный деятель и дипломат, канцлер (с 1809), почетный член Петербургского АН (1819). Сын П. А. Румянцева. Получил домашнее образование. В 1770 х гг. жил в Петербурге, состоял при дворе великого князя Павла… … Санкт-Петербург (энциклопедия)

Румянцев, Николай Петрович - РУМЯНЦЕВ Николай Петрович (1754 1826), граф, российский государственный деятель, дипломат. Сын П.А. Румянцева. В 1807 14 министр иностранных дел, в 1810 12 председатель Государственного совета. Собрал коллекцию книг и рукописей (так называемый… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

- (1754 1826), граф, государственный деятель, дипломат, коллекционер и меценат. Сын П. А. Румянцева Задунайского. В 1807 14 министр иностранных дел России, в 1810 12 председатель Государственного совета. Глава так называемого Румянцевского кружка,… … Энциклопедический словарь

Памятник Н.П.Румянцеву в Гомеле Николай Петрович Румянцев (3 апреля 1754 3 января 1826) граф, государственный деятель Российской империи, меценат, коллекционер. Сын великого военачальника Петра Александровича Румянцева. Содержание 1 Биография … Википедия

- (граф, 1754 1826) старший сын графа П. А. Р. Задунайского. Образование, вместе с братом своим, Сергеем Петровичем (см.), он получил первоначально самое поверхностное; в 1772 1773 гг. находился при дворе Екатерины II, а затем вместе с бароном… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Книги

• Переписка государственного канцлера графа Н. П. Румянцева с московскими учеными. С предисловием, примечаниями и указателем Е. В. Барсова. , Румянцев Николай Петрович. Книга представляет собой репринтное издание 1882 года. Несмотря на то, что была проведена серьезная работа по восстановлению первоначального качества издания, на некоторых страницах могут…